Владимир Высоцкий — поэт, который не был принят ни в одно писательское объединение «Той страны». Творчество Высоцкого столь самобытно, что фактически не укладывается в прокрустово ложе определённого жанра.
Вопреки распространенному мнению, Высоцкий преследованиям со стороны Советской власти не подвергался (за исключением непредсказуемого вычёркивания кинопроб и несрастания «белых концертов») и никаким «диссидентом» не был. Но поскольку комсомольских песен не хотел петь и не пел, то в официальной советской культуре, передовой и пролетарской, он отсутствовал и как поэт, и как певец, но прозвучал как актер Таганки. И в результате стал самым НАРОДНЫМ артистом из всех «не народных» (да и «народных» тоже).
Де-юре, он только и был актером театра на Таганке, также снимался в добротных фильмах. Есть слухи, что его песни военной тематики понравились власть имущим, и его до конца не давили. Такая свобода давала возможность поднимать полулегальными концертами существенные деньги и в то же время не прогибаться под унылых старых пердунов из надзирающих инстанций. А меркантильность у него была на уровне — не бессребреник, но говном продажным за бабосы прыгать идиотом по сцене или подделываться под раскрученное имя — исключено.
Но именно эти часто шуршащие, неразборчивые, потёртые при переписывании записи обеспечили эту невероятную всенародную популярность. На концертах Высоцкого люди сидели тихо, стараясь не шевелиться, — записывали его песни.
Жил же Высоцкий далеко не по своим песням, а даже наоборот, лихо и угарно — себя не жалел, пьянствовал, курил только «Camel» и «Marlboro», носил гипермодные тогда водолазку, джинсы и дубленку. Ездил только на дорогих или модных для Совка тачках, иногда отечественных, а чаще забугорных, и только по методу «тапку в пол», что злобное ГАИ старательно игнорировало.
Жизнь в песнях
Среди населения Высоцкий известен прежде всего песнями, которых всего написал более 1000. Именно песенное творчество наиболее меметично. Начиная от:
«Зачем аборигены съели Кука?»,
«Друг, оставь покурить! А в ответ — тишина» и
«Я не люблю, когда <del>стреляют в спину</del> мне лезут в душу, тем более — когда в неё плюют» до
«Нет, ребяты-демократы, только чай!» и
«Жираф большой, ему видней!».
Я весь в свету, доступен всем глазам, — Я приступил к привычной процедуре: Я к микрофону встал как к образам… Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре.
На самом деле Высоцкий никогда свои песни «песнями» не называл, он называл их «стихи положенные на ритмическую основу», собственно поэтому самой музыке он уделял минимальное внимание, а при детальном рассмотрении оказывается, что чуть ли не все его песни пелись им в трех тональностях и на трех аккордах.
Между прочим, песни отличаются прокуренным хрипом, игрой в миноре, а также грамотными текстами, в которых нет ни одного лишнего слова, а все, что есть, стоят строго на своих местах. Это вам не современная попса! Кроме этого, почти у каждой песни было несколько вариантов, чаще всего отличающихся как текстами, так и музыкой (реже, но бывало). Ну и, конечно, исполнение: найти два абсолютно одинаковых исполнения одной песни — задача довольно трудноватая. На концертах любил контакт с аудиторией, поэтому задавал аудитории вопросы, отвечал на вопросы из зала, рассказывал разные прибаутки и т. д., что доставляло порой не меньше самих песен, хотя подобная манера была характерна для многих тогдашних подпольных исполнителей типа Аркадия Северного или группы «Одесситы».
Уже в конце восьмидесятых «Мелодия» издала десяток винрарных пластинок серии «На концертах Владимира Высоцкого», где были записаны концерты целиком — со всеми этими прибаутками.
Прощание с поэтом
"Вот и сбывается всё, что пророчится. Уходит поезд в небеса - счастливый путь! Ах, как нам хочется, как всем нам хочется Не умереть, а именно уснуть".
Хоронили Высоцкого всей Москвой на Ваганьковском кладбище. Похороны проходили во время Московских Олимпийских игр 1980 года, ещё при холодной войне, без всякой гласности и прочего. Несмотря на то, что о смерти Владимира Высоцкого практически нигде не сообщалось и по причине проведения всё той же Олимпиады были отменены все пригородные электрички в Москву, возле театра на Таганке собралось несколько десятков тысяч человек, пришедших попрощаться с поэтом. Можно представить себе, в каком состоянии было руководство страны, ведь до этого в Москве так масштабно хоронили только Сталина.
Официоз признал Высоцкого уже после его смерти. Классический пример посмертных награждений и признаний.
Высоцкий был не просто всеми любимым артистом. С его именем прочно ассоциируется целая эпоха в истории этой страны — эпоха застоя. Лишь чуть в меньшей степени, чем с именем Леонида Брежнева. Как раз с началом карьеры Высоцкого (середина 1960-х) советские люди внезапно осознали, что коммунизм им не построить, а раз так, то незачем и напрягаться, выполнять план и т. п. В помощь была политика «отпускания гаек» нового генсека и взлетевшие нефтяные цены. Во многом от безделья людей начали интересовать социальные темы, которые в большом количестве и ярче, чем, например, другие барды того времени, освещал Высоцкий в своём творчестве. Таким образом, можно сказать, что слава свалилась на артиста во многом благодаря удобной для него конъюнктуре эпохи застоя.
Феномен любви к Высоцкому обьясняется просто — в СССР кричать нельзя было, все по умолчанию уже как бы ходили довольные жизнью, а всех недовольных как бы преcсовали (от простого попугать да пожурить до отпи*дить и впаять срок). И тут вылез он — орёт, кричит, не стесняется, сам один на один против партии и Брежнева! Однако то, что было актуально в ту эпоху, теперь смотрится просто нелепо, потому что теперь этой самой свободы — немеряно. Новому поколению не понять счастье орущего в стране молчащих. Справедливости ради, на яндекс музыке прослушка Высоцкого одна из самых высоких, а на вконтактах, по количеству выложенных песен и выложивших их пользователей, опережает всю отечественную музбратию. Так что памятник из гранита и реальная вечная память не выглядит чем-то невероятным, эпик вин.
